Баллада о «расстрелянных мигрантах», или Истинная миссия солдата Чечко

Перебежавший в декабре на территорию Беларуси польский военнослужащий Эмиль Чечко и в новом году продолжает оставаться в белорусском информационном поле, помогая формировать образ врага в лице соседнего государства. Официоз публикует его рассказы о том, как пьяные солдаты Войска Польского на границе регулярно устраивают избиения и казни мигрантов и даже расстреливают прибывших к ним волонтеров.

Судя по последним интервью, количество «убитых беженцев», о которых якобы известно бывшему военнослужащему 11-го Мазурского артиллерийского полка в Венгожево, уже достигло 240 человек.

На показаниях Чечко строится уголовное дело, открытое Следственным комитетом Беларуси о «преступлениях против безопасности человечества». Фамилию Чечко упоминали и Александр Лукашенко, и официальный представитель МИД России Мария Захарова.

Тем временем польская сторона пытается разобраться, кто это вообще такой — Чечко. Из озвученных данных о Эмиле вырисовывается вообще-то не очень симпатичная личность.

Сбежал накануне суда

Польские СМИ сообщают о том, что в мае прошлого года военнослужащий избил собственную мать, после чего был приговорен к шести месяцам лишения свободы с запретом приближаться к матери ближе 50 метров на протяжении года. Сам военнослужащий обжаловал приговор, судебное заседание в апелляционной инстанции должно было состояться 29 декабря – как раз накануне солдат и дезертировал.

Источники польского издания Onet утверждают, что «рядовой Чечко оказался перед перспективой исключения из армии за вождение в нетрезвом состоянии», а в Беларусь он убежал потому, что его сестра состоит в гражданском браке с белорусским гражданином.

Таким образом поляки попали в достаточно щекотливую ситуацию.

С одной стороны, если подытожить все написанное в Польше об Эмиле Чечко, возникает вопрос о моральном облике военнослужащих ее вооруженных сил, да еще и среди личного состава частей быстрого реагирования. Но в противном случае приходится признать, что белорусские спецслужбы более глубоко работают с польскими силовиками, чем это можно было ожидать.

Шпионские страсти

Несколько польских изданий со ссылками на источники в армейских спецслужбах уже сообщили, что наиболее вероятная рассматриваемая сейчас версия, якобы рядовой Чечко некоторое время был белорусским шпионом или по крайней мере информатором иностранного агента. Врать же настолько откровенно, как это делают россияне, военнослужащие которых якобы «увольняются из вооруженных сил» ровно за две недели до гибели в какой-нибудь очередной горячей точке, в Польше не принято.

Все это прекрасно понимают нынешние покровители Чечко, перешедшего недавно к троллингу и требующего от министра национальной обороны Польши выплаты причитающегося ему вознаграждения за декабрь и январь, а также призывая «отправить в Гаагу» бывших командиров, «приказывавших убивать невинных людей».

Разумеется, очень сомнительно, что европейские чиновники будут воспринимать заявления польского дезертира из Беларуси более серьезно, чем они сейчас относятся к заявлениям Протасевича после его захвата в минском аэропорту. В таком случае, на кого рассчитано все это действо?

Кому нужны «отряды смерти»

Совершенно нельзя исключать, что адресатом «откровений Чечко» является сам Александр Лукашенко, который нуждается в поддержании созданной им картины окружающего мира.

Не будет секретом, что глава государства за 30 лет пребывания у власти создал вокруг себя специфическую информационную «матрицу», которая из года в год все больше расходилась с реальностью. В таком случае, задачей президентского аппарата является поддержание этой виртуальной действительности.

Такие попытки немного похожи на советский анекдот про поезд с членами ЦК, перед которым окончились рельсы, после чего генеральный секретарь распоряжается зашторить окна и раскачивать вагончик.

Возможно, что и сам Лукашенко верит в существование польских «отрядов смерти» по ту сторону белорусской границы. В таком случае и идея найти перебежчика могла исходить от первого лица государства.

Подарок пропаганде

С другой стороны, Эмиль Чечко оказался находкой для внутренней пропаганды, давно демонизировавшей западного соседа, но не имевшей при этом годного представителя с той стороны.

Похожим образом Советским Союзом путешествовали какие-то загадочные странники из США, рассказывавшие об ужасах жизни при капитализме. Да и в сегодняшнюю Россию нет-нет, да и убежит какой-то немец с жалобами на «гей-диктатуру» на родине.

Не то, чтобы в белорусских СМИ совсем не были представлены лояльные польские политологи (например, постоянно комментирующий ситуацию на границе Александр Яцек), но им явно не хватало надлежащего обличительного пафоса. Военнослужащий, обвиняющий власти соседней страны в военных преступлениях — именно то, что нужно для полного эффекта достоверности.

В конце концов белорусскую власть эмиграция не раз обвиняла в создании расстрельных отрядов, а тут такой прекрасный повод ответить им тем же.

Традиции перебежчиков

Также не исключено, что мы имеем дело не с чисто белорусскими наработками, а с попытками создать белорусский аналог Альфреда Лискова – немецкого ефрейтора, перед началом войны перебежавшего на советскую сторону и сообщившего о подготовке и точном времени наступления гитлеровской армии.

Такой Лисков был не один, но именно он стал самым заметным из перебежчиков: вошел в комитет «Свободная Германия», активно участвовал в пропагандистских мероприятиях как внутри Советского Союза так и на территории противника — например, листовки с его воззваниями массово разбрасывались над немецкими позициями.

Учитывая ту роль, которую Великая отечественная война играет в официальной идеологии современной Беларуси, где даже главным национальным праздником является день освобождения от фашизма, это представляется очень даже вероятным. И если пропаганда прозрачно проводит параллели между польскими властями и Третьим Рейхом, то идея сравнить Лискова и Чечко напрашивается сама собою.

История с продолжением

Но есть и различия. Альфред Лисков, насколько можно судить из исторических документов, был человеком твердых убеждений — что собственно и заставило его совершить (с точки зрения Рейха) военное преступление.

Эти же убеждения позже серьезно усложнили отношения Лискова как с советскими властями, так и с тем, что осталось после репрессий от германской коммунистической эмиграции. Перебежчик задавал неудобные вопросы, рассорился с руководством Коминтерна, даже попробовал сбежать во время эвакуации из Москвы. В конце концов он был отправлен спецслужбами с глаз долой — в психиатрическую лечебницу.

Идейные метания Альфреда Лискова совершенно незнакомы Эмилю Чечко, что, собственно, объяснимо, судя по биографии беглого поляка. Он делает именно те заявления, которые от него ожидаются, и проявляет в этом заметную ретивость. И, кажется, готов отвечать даже раньше, чем услышит вопрос.

Вполне возможно, что в ближайшее время Чечко «вспомнит» еще немало чего — в зависимости от текущих запросов пропагандистского аппарата.

Геннадий ЛУКЬЯНОВИЧ