Зигзаги Лукашенко. Как менялась его риторика во время российско-украинского конфликта

За восемь лет российско-украинского конфликта Александр Лукашенко попробовал себя во всех возможных ролях: от сторонника нейтралитета и мирного урегулирования до ярого лоббиста милитаристской политики Кремля и сообщника полномасштабной агрессии против Украины.

Причем эти изменения не были постепенными и последовательными: от некоторых нарративов он временно отказывался, но потом резко возвращался к ним, будто ничего и не произошло. Как менялась риторика Лукашенко с весны 2014 года и по сей день, рассказывает Белсат.

Стадия первая: колебания рядом с Путиным (2014 год)

Чаще всего поведение режима Лукашенко в отношении российско-украинского конфликта до 2020 года характеризуют как последовательную позицию нейтралитета и дистанцирования от путинской агрессии. Но на самом деле это не так: сначала, в 2014 году, большинство высказываний Лукашенко были созвучны курсу Кремля.

Первой публичной реакцией Лукашенко на российскую интервенцию в Украине были вовсе не призывы к диалогу и введению миротворцев, а просьба перебросить в Беларусь российскую авиацию. В тот период Лукашенко активно оправдывал действия России в Крыму и на Донбассе, заявлял, что Украина должна вести прямые переговоры с «ЛДНР». Он публично обещал в случае конфликта РФ с НАТО поддержать Путина, без разницы, кто виноват, а кто прав. На идею стать посредником и миротворцем в украинском конфликте Лукашенко образца весны – лета 2014 года реагировал как раз очень раздраженно.

Вместе с тем, в тот период Лукашенко все же не допустил слияния своей внешнеполитической линии с внешнеполитической линией Москвы. Он не стал поздравлять Путина с аннексией Крыма. Заявлял, что поддерживает территориальную целостность Украины и не собирается признавать ДНР и ЛНР. Однажды Лукашенко даже сказал, что «боевиков, воюющих против украинцев, надо уничтожать».

Двойственность позиции Лукашенко в тот период лучше всего иллюстрирует его встреча с исполняющим обязанности президента Украины Александром Турчиновым в конце марта 2014 года. Турчинов хотел выяснить тогда у Лукашенко, стоит ли ожидать удара с белорусского направления.

«Он пообещал, что с территории его страны россияне нас атаковать не будут. Но когда мы прощались, он сказал: «Но в крайнем случае я предупрежу за сутки», – рассказывал потом Турчинов.

Стадия вторая: курс на миротворчество (2015-2020)

В 2015 году после заключения минских договоренностей Лукашенко стал все больше дистанцироваться от внешней политики Кремля. Белорусские дипломаты начали активно продвигать образ страны как «донора стабильности и безопасности» в регионе.

В 2017 году официальный Минск публично предлагает ввести в зону конфликта белорусских миротворцев. В феврале 2018-го Лукашенко заявил, что готов отправить на Донбасс 10 000 военных. Лукашенко больше не называл войну на Донбассе «гражданской», а почти напрямую говорил, что это конфликт России и Украины. Исчезла и идея субъектности «ЛДНР»: теперь Лукашенко утверждал, что переговоры должны вести напрямую Москва и Киев. Такой подход сохранялся до весны 2021 года.

Стадия третья: тотальный милитаризм (2021-2022)

После драматических событий 2020 года в Беларуси и усиления российского влияния на страну официальный Киев перестал рассматривать Минск как удобную площадку для переговоров. Весной 2021 года Лукашенко вернулся к старым нарративам: во время переговоров в Москве он поддержал путинскую идею прямых переговоров украинских властей с «ДНР» и «ЛНР».

На совещании 29 ноября в Министерстве обороны Лукашенко пообещал быть на стороне России в случае войны с Украиной. Риторика Лукашенко с тех пор превратилась в откровенно милитаристскую. Он заявлял о намерении увеличить военный контингент на украинской границе, обещал сделать все, чтобы «Украина стала нашей». Во время обращения к Национальному собранию 28 января он произнес слово «война» 36 (!) раз.

«Так будет война или нет? Да, она будет», – заявил он. А после паузы уточнил, что это произойдет только в двух случаях: прямая агрессия против Беларуси или против России.

В последние недели перед войной Лукашенко активно инспектировал военные объекты, обвинял украинское руководство в непредсказуемости и неадекватности, повторял клише российской пропаганды о «националистах-радикалах» и «фашистах» в Киеве. Он выступал за нанесение ракетных «и не только» ударов по Украине. Лукашенко обещал, что война продлится «максимум 3-4 дня», так как в Украине «некому будет против нас воевать».

Стадия четвертая: растерянность и попытка вернуться в прошлое (после 24 февраля)

Но путинский блицкриг в Украине провалился, поэтому риторика Лукашенко снова резко изменились. Он больше не грозил никому войной, перестал инспектировать военные объекты и носить военную форму. Уже в первые часы полномасштабной войны Лукашенко на совещании с силовиками сформулировал свой новый подход следующим образом: «Нам ни в коем случае нельзя втянуться в дерьмо, с одной стороны, и стать предателями». То есть нужно уклоняться от прямого участия белорусской армии в агрессии против Украины, но при этом не выглядеть в глазах Путина предателем.

Из-за этого Лукашенко одновременно стал продвигать три противоречащих друг другу нарратива.

• Первый нарратив: Беларусь – это площадка для переговоров.

Лукашенко уже 24 февраля впервые озвучил предложение провести в Минске переговоры «трех славянских народов». Правда, сразу тогда добавил, что на этих переговорах Украина должна принять российские условия, чтобы не стало еще хуже. Через три дня он уже был готов быть просто техническим организатором площадки. Когда на повестке дня появилась тема двусторонних переговоров, Лукашенко смог дважды уговорить Владимира Зеленского, чтобы встречи делегаций РФ и Украины состоялись на территории Беларуси. Но вернуть Беларуси статус площадки для переговоров все равно не удалось. Официальный Киев однозначно обозначил свою позицию: переговоры нужно вести в стране, с территории которой не летели и не летят ракеты в сторону Украины.

• Второй нарратив: это Украина готовила нападение на Беларусь.

Лукашенко нужно было не только дистанцироваться от войны, но также оправдаться за соучастие в агрессии и поддержать на пропагандистском уровне Путина. Во время встречи с Путиным в Москве 11 марта Лукашенко сделал заявление, которое вскоре превратилось в интернет-мем: «А я вам сейчас покажу, откуда на Беларусь готовилось нападение». Также Лукашенко несколько раз заявлял, что Украина якобы запускала ракеты по белорусской территории, которые были сбиты силами ПВО. Естественно, никаких доказательств он не приводил, даже не пробовал.

• Третий нарратив: мы здесь ни при чем.

Уже в первые дни войны Лукашенко жаловался, что его враги хотят подать Беларусь как участницу войны. Он утверждал, что на самом деле с белорусской территории никакой войны не идет, хотя одновременно признавал, что ракетные удары по Украине все же наносились. Чем хуже обстояли дела у российской армии в Украине, тем более четко просматривался этот нарратив. Лукашенко жаловался, что на Западе Беларусь «бездоказательно сделали пособником агрессора» и вновь попытался выставить себя миротворцем, который старается «наладить диалог между сторонами конфликта». В итоге он даже предложил Беларусь в качестве отдельной участницы мирных переговоров.