Без будущего. Почему Путин и Лукашенко не способны мыслить на перспективу

Что объединяет общественные системы, сложившиеся в Беларуси и России, так это полное отсутствие в них образа будущего. Несмотря на общий авторитаризм двух режимов, ни Путин, ни Лукашенко не заморачивались над созданием всеобъемлющей государственной идеологии, которая бы давала ответ на вопрос, что за общество строится в обоих государствах, в чем его польза для народа и каковы ожидаемые результаты такого строительства.

Абстрактные размышления о «плане Путина», «энергетической сверхимперии» и «суверенной демократии» на поверку оказываются предвыборными лозунгами не наполненными каким бы то ни было глубинным смыслом. Идеолог популярной в России теории евразийства Александр Дугин много написал об Арктогее, Гиперборее и сакральном острове Змеиный, также не дает ответа на вопрос, какого рода государство нужно строить в России. Одержимый чувством собственной геополитической значимости Дугин даже не мыслит категориями собственно России. Он, как в известном анекдоте, не тактик, он – стратег.

В свою очередь Александр Лукашенко, недавно сказавший, что «лучше марксизма-ленинизма не создано идеологии ни в России, ни в Беларуси» вообще далек о проблем идеологического характера, приняв за образец советское общество семидесятых годов. Что касается Путина, то его политический идеал находится, кажется, во временах Ивана Грозного и опричнины – во всяком случае современная Российская Федерация все более приобретает узнаваемые черты, вплоть до криков «гойда» юродивого актера Охлобыстина на Красной площади.

Учитывая, что оба режима видят свой идеал в прошлом, разумеется, бессмысленно ждать от них проектов будущего. Более того: наступление грядущего их откровенно пугает, впереди они видят только угрозы для себя и своего правления. Пребывание в прошлом, несомненно, намного комфортнее просто в силу того, что оно понятнее.

Платить за такой подход приходится все большим скатыванием Беларуси и России в архаику, но в свое время диктаторы, видимо, взвесили все возможные риски и признали эту цену приемлемой. Разумеется, не стоит забывать, что ни Путин, ни Лукашенко, мягко говоря, не титаны общественных и политических наук, а уж тем более – не футурологи.

Горизонт планирования Александра Лукашенко вообще ограничивается праздником дожынок. Какое представление о будущем имеет Путин, нам неизвестно. Некоторые нововведения, вроде возвращения к школьный форме, возрождения пионерской организации и даже возврата системы вытрезвителей говорят о том, что образ будущего у российского правителя представлен максимальным возвращением к прошлому. Что находится в общем историческом тренде России, в которой, как известно, за десять лет меняется все, а за сто лет – ничего.

Интересно, что даже в Советском Союзе образ будущего присутствовал. Его отражения мы можем встретить хотя бы советском искусстве, где путешествия во времени совершались из настоящего в будущее. Популярный советский киногерой Коля Герасимов, выйдя из дому сдать бутылки, оказывался в следующем столетии. В будущее устремлялись герои советского фильма «Москва-Кассиопея» и даже старик Хоттабыч переместился во временной шкале вперед – из прошлого в настоящее.

Сегодня даже советские персонажи полностью вытеснены литературой о «попаданцах», которые путешествуют во времени в прямо противоположном направлении. В зависимости от воззрений автора они перемещаются то ли в советское, то ли в имперское прошлое, которое и изменяют в пользу России, назло Гитлеру и пресловутым «англосаксам».

Нетрудно заметить, что и сам российский президент очевидно представляет себя таким же попаданцем, когда принимает решение о переименовании на один день Волгограда в Сталинград или когда слушает «Страну огромную» в исполнении ряженых красноармейцев. Непонятно, правда, почему при этом он пытается проводить параллели с Петром I, который видением будущего как раз обладал.

При этом мир не стоит на месте. Китай готовится стать сверхдержавой к 2030-му году, Европа ищет новые источники энергии, даже Руанда запустила свой первый спутник. Нынешний футбольный чемпионат показал, как между собой соревнуются, вкладывая в инфраструктуру будущего, Катар и Саудовская Аравия. И только Беларусь и Россия все еще состязаются между собою, кто больше поставит обелисков памяти Второй мировой.

Сейчас еще трудно вполне оценить, насколько затормозился прогресс Беларуси из-за ретроглядства ее нынешнего руководства. Можно смело сказать, что наверстывать потерянное придется нескольким поколениям.

Геннадий ЛУКЬЯНОВИЧ